КОНФЕТНАЯ СКАЗКА
(Рождественская сказка)
Глава 1
Волшебная Конфетка
Мальчик Вадик Староверов — ученик второго класса Б — гостил у бабушки и дедушки на зимних каникулах. В гостях было очень интересно: много книжек, таких, что и в библиотеке не найдешь, был у дедушки старый-престарый граммофон и толстые пластинки с военными маршами. Граммофон шипел и плевался, перескакивал с одного марша на другой, и дедушка смешно делал усами: пыф-пыф. Еще бабушка открывала старую коробку, в которой хранились елочные игрушки со времен маминого детства. Таких Вадик никогда не видел — шарики и фигурки зверюшек из плотно скрученной разноцветной ваты, чудесные ангелочки с хрустальными крылышками, забавный курносый Дед Мороз из картона и грецкие орехи на тонких ниточках, обернутые в фольгу.
— Завтра будет Рождество — самый чудесный праздник, — сказал дедушка, оглядывая елку и поправляя на ней гирлянду.
— Дедушка, а что бывает в Рождество? — Вадик присел на краешек дедушкиной кровати, рыжая пушистая кошка Конфетка прыгнула ему на колени и, урча, свернулась калачиком, подогнув полосатый хвост. Ее шерстка была яркая и блестящая, как обертка карамельки, поэтому кошку и прозвали Конфеткой.
— О, в Рождество бывает много чудес, — сказал дедушка, — и все, что ты загадаешь, обязательно сбудется.
— Здорово! — воскликнул Вадик так неожиданно, что бедная Конфетка чуть не свалилась с его колен, — я загадаю новый мобильный телефон, потом еще радиоуправляемую машину, ноутбук и скоростной велик! — Вадик представил сразу все эти восхитительные предметы прямо здесь под елкой. Он подумал, что, пожалуй, надо бы елку сдвинуть чуть глубже в угол, чтобы все поместилось.
Дедушка улыбнулся:
— И что же? Это все, что тебе хочется? — спросил он, ласково глядя на внука.
— А что же еще? — недоуменно протянул Вадик.
— Ну, в жизни бывает что-то поважнее нового телефона, поверь мне, — сказал дедушка.
— И что же это такое? — недоверчиво спросил Вадик.
— Терпение, мой друг, терпение! — дедушка приподнял палец и загадочно взглянул на Вадика, — всему придет свой черед. Иди в свою комнату, чудеса только начинаются.
Вадик взял на руки кошку Конфетку и пошел в свою спальню.
— Конфетка, может быть, ты что-то знаешь? Как жаль, что ты не умеешь говорить.
— Конечно! — мяукнула кошка, спрыгивая на пол, — я знаю все, что будет наперед. Я знаю, что лишь одна минута может изменить всю твою жизнь и жизнь твоих близких.
— Ой! Конфетка, ты заговорила? — Вадик присел перед кошкой на корточки, разглядывая ее в тусклом свете ночной лампы.
— Кошки говорят только раз в году под Рождество, — заявила Конфетка, — и то, не все кошки, а совершенно особенные кошки, такие кошки, как я.
— Ну, так-таки и знаешь! Вот уж не поверю! — возразил Вадик, усаживаясь на ковер, — завтра Рождество и к нам приедут мои папа и мама. Будет праздник. Бабушка уже готовит всякие вкусности. Что же может измениться?
— А то, что твои мама и папа не приедут. С ними случится несчастье, — промурлыкала кошка и взмахнула пушистым хвостом, — ровно в ту минуту, когда твои родители соберутся ехать к вам на праздник на своей машине, с противоположного конца города выедет другая машина. Две эти машины столкнутся, потому что так должно быть.
— Ну, почему я — Вадик Староверов — ученик второго класса, должен верить говорящей кошке? — удивился Вадик.
— Ах, ты не веришь? Ну, тогда смотри!
Все вокруг вдруг осветилось то ли отблеском молнии, то ли яркой вспышкой лампочки, которая тут же погасла.
— Теперь все зависит от тебя! — послышалось откуда-то издалека мурлыканье кошки. — Повелеваю тебе быть соленым огурцом! И помни, — продолжала кошка, — одна минута, всего одна минута может изменить всю твою жизнь.
Глава 2
Государство Торталия и Королевство Солей
— Что же дальше было с мальчиком Вадиком? — спросила Карамелька.
Бабушка Пастила закрыла книгу со сказками про людей и заботливо взбила сливочную подушку на кровати внучки.
— Об этом ты узнаешь после. Завтра — Рождество, будет бал у Конфетного Принца, и мы приглашены! Надо хорошенько выспаться, чтобы наши обертки были ярки и гладки. Спи, моя сладость, спокойной ночи.
— Спокойной ночи, бабушка. Я загадаю, чтобы мальчик Вадик не потерял своих родителей, ведь в Рождество сбываются все желания, — прошептала Карамелька.
Как только за бабушкой закрылась дверь, Карамелька выскользнула из-под одеяла, взяла книгу сказок и стала читать, присев на край кровати.
— Одна минута, всего одна минута может изменить всю твою жизнь, — прочитала Карамелька и перевернула страницу.
Страница книги была чиста. На ней не было ни одного словечка, ни одной буковки.
— Как же так? — удивилась девочка, — куда же подевалась сказка?
Она стала быстро листать книгу сказок про людей, заглянула даже в самый конец, но книга была пуста, как новая тетрадка для рисования — белые листы без линеек и клеточек.
Расстроенная Карамелька улеглась в постель и постаралась заснула, положив пустую книгу сказок под подушку, в надежде, что завтра, сказка опять вернется на свои страницы.
Конфетное Государство Торталия, где жила Карамелька, погрузилось в блаженную дремоту. Заснули улицы, пропитанные патокой и посыпанные кокосовой стружкой, чтобы жители не могли поскользнуться. Дома знатных вельмож и простых жителей в виде различных пирожных, окунулись в сладкое забытьё. Спали и бедняки — баранки и сушки, по-простому свернувшись вдоль берега Сгущенной Реки на подстеленных блинчиках. И только поджарые сухари, вооружённые карабинами, время от времени прохаживались по сонным улицам, готовые защищать покой Тортальянцев ценой собственной жизни.
А в это время в соседнем с Торталией Королевстве Солей творилось что-то невообразимое! Дворец короля Рассола, расположенный на берегу Реки Маринад, в этот поздний час оглашался криками и сотрясался от топота многочисленных ног. Наследный принц Корнишончик никак не хотел засыпать! Его мать — королева Карри, обливаясь солёными слезами, сбилась с ног, укладывая его в постель. Учитель Укроп и нянька Петрушка, увещеваниями и уговорами, пытались урезонить егозливого мальчишку. Всё было напрасно — принц веселился от души и, громко смеясь, ускользал от преследователей всякий раз, как только они пытались настигнуть его.
Принцу давно наскучило однообразие кислой жизни. Корнишончик был любознателен и непоседлив, поэтому хотел, во что бы то ни стало улизнуть из дворца и окунуться в мир опасных и отчаянных приключений.
В канун Рождества, он мечтал попасть в Торталию на конфетный бал, но, увы, пряностям и солёностям ход туда был заказан.
— Ничего, — подумал Корнишончик, — я что-нибудь придумаю и обязательно попаду на бал!
Корнишончику, наконец, надоело озорничать и проказничать. Он сладко потянулся, и направился в свою спальню.
— Иду, иду, матушка, — крикнул он расстроенной матери, — обещаю быть хорошим и послушным огурчиком, таким, как ты любишь.
Суматоха и шум во дворце разбудили короля Рассола. Не на шутку рассердившись, король решительным шагом направился в комнату принца и настойчиво постучал в дверь:
— Открой немедленно! — строгим голосом проговорил король, — что за безобразие? Постыдился бы своей бедной матери! Открой сейчас же! Не то я прикажу отдать тебя на растерзание Тортальянцам, а они обязательно надерут тебе уши, уж, поверь мне.
Не слыша из спальни ни единого звука, король Рассол ухватился за дверь двумя руками и хорошенько ее потряс. Дверь с легкостью отворилась, и возмущенный король кубарем вкатился в спальню принца. Там все было тихо и спокойно. Кряхтя и охая, Король поднялся на ноги и на цыпочка подошел к кровати. Постояв минутку, он потихоньку отодвинул одеяло. Принц Корнишончик спал безмятежным сном, улыбаясь и посапывая во сне.
— Ах, какая прелесть! — прошептал растроганный король, и соленая слеза умиления скатилась по его маринованной щеке. С сознанием выполненного родительского долга, король Рассол вернулся в собственную постель и немедленно заснул.
Глава 3
Мальчик-огурчик
Тем временем полусонный принц Корнишончик вошел в свою спальню, из которой лишь минуту назад вышел его отец, подошел к кровати и приподнял одеяло:
— Ой! Кто это здесь? Кто ты такой? — воскликнул принц, обнаружив в своей постели свою точную копию — маленький, зеленый, пупырчатый огурчик, — как ты сюда попал?
— Да я и сам толком не понял, — заговорил Вадик, приподнимаясь с кровати, — только ты не кричи, ладно?
Вадик огляделся по сторонам: кровать принца было сделана из баклажана, разрезанного вдоль, столик напоминал половинку свеклы, а с потолка причудливыми длинными полосками свисала маринованная капуста. Сам Вадик был зеленым огурцом, точь-в-точь таким же, как и мальчик-огурчик, который стоял рядом с кроватью и во все глаза глядел на него.
— Вот это да! — Подумал Вадик, — вот так Конфетка!
Вадик почему-то совсем-совсем не струсил. Он сразу вспомнил про чудеса в Рождество, о которых говорил дедушка, вспомнил и то, что предрекала кошка. Только теперь он поверил ей по-настоящему и всерьез испугался, а вдруг кошка окажется права, и его папа с мамой попадут в аварию?
— Нет! Не бывать этому! Всего одна минута может изменить всю мою жизнь, всего одна минута! — Заговорил он, взволнованно глядя на принца, — что же ты стоишь? Мы должны что-то придумать! Обязательно что-то придумать!
— Послушай…ээээээээ…как тебя там? Расскажи же толком, кто ты такой? Откуда взялся? И что мы должны придумать? — с любопытством спросил принц, — а то я ровным счетом ничего не понимаю. А, может, я сплю? Ну, давай, щипни меня, щипни же скорей!
— Я тебя щипну. Попозже. А сейчас, слушай, что я тебе расскажу, — таинственным голосом заговорил Вадик. — Я — волшебный огурчик, и меня прислали сюда для очень важного дела.
— Ой, как интересно! — подпрыгнул Корпишончик, — обожаю волшебные и важные дела!
— Так вот: мне надо, как бы это сказать? — Задумался Вадик, — ну, в общем, мне надо спасти своих маму и папу.
— Я все понял! — Просиял принц Корнишончик, — и я тебя узнал! Ты — мальчик Вадик из сказки про людей! Вот здорово!
— Да, все правильно, я — мальчик. Но, откуда ты меня знаешь? — Удивился Вадик.
— Знаю-знаю, что ты учишься во втором классе, что у тебя есть мама и папа, и бабушка с дедушкой! Вот, посмотри! — Корнишончик схватил со свекольного стола книжку и раскрыл ее, — смотри, вот сказка про тебя. Правда, я ее еще не до конца прочитал.
Вадик взял книгу из рук огурчика и стал читать еле различимые буквы в полутьме:
— Теперь все зависит от тебя! Повелеваю тебе быть соленым огурцом! И помни, — продолжала кошка, — одна минута, всего одна минута может изменить всю твою жизнь.
Дальше в книге было пусто, совершенно гладкие страницы поблескивали в полумраке матовой белизной.
— А дальше? Что случится со мной дальше? — озадаченно спросил Вадик.
— Говорю тебе, не успел прочитать, — проворчал Корнишончик, заглядывая в книгу, — ой! Ничего нет! — удивился принц Корнишончик, — как же так? Ничего не понимаю.
— А я, кажется, понимаю! — воскликнул Вадик, — просто мы с тобой попали в мою сказку. И история моя еще не написана, она еще не закончена, а продолжается, понимаешь?
— Понимаю, — ответил Корнишончик, почесывая свою пупырчатую макушку, — понимаю только то, что ничего не понимаю, — расстроился он.
— Ладно, расскажи мне кто ты, и куда это я попал? А дальше что-нибудь придумаем, — сказал Вадик.
Корнишончик рассказал Вадику про свое Королевство Солей, про сладкую страну Торталию, и про то, что завтра там будет конфетный бал, и что ему, принцу Корнишончику, страсть как хочется попасть на этот бал. Только в Торталию попасть не так-то просто. Властитель Торталии — король Зефир, и отец Корнишончика — король Рассол крепко поссорились много лет тому назад. С тех пор почему-то соленые продукты стали быстро портиться и покрываться преждевременной плесенью, а сладкие утратили особую остроту вкуса. Они быстро черствели, были невкусные и пресные, и никто не хотел подавать их на праздничный стол. Раньше все было по-другому. Здесь была какая-то тайна, которую принц Корнишончик хотел разгадать во что бы то ни стало.
Внимательно выслушав принца, Вадик задумался:
— Мы обязательно попадем завтра на бал. И раз мы с тобой так похожи, то обязательно воспользуемся этим, — сказал Вадик, — это моя сказка, и мне самому нужно спасти своих родителей. Главное — выиграть всего одну минуту. Только ты не мешай мне осуществить план. Обещаешь?
— Обещаю! — с готовностью ответил принц.
Глава 4
Конфетный бал
Дворец короля Зефира и принца Бон-Бон блистал великолепием кондитерского зодчества. Это был многоярусный бисквитный торт, залитый шоколадной глазурью и украшенный свежими фруктами и ягодами.
Ворота дворца охраняла сахарная стража, призванная облизывать всех приходящих на бал на допустимое содержание сахара. Поэтому такие граждане, как сушки, баранки, бублики и калачи, из-за низкого содержания сахара, считались недостойными для входа во дворец. Это были простолюдины, чернь и зеваки, пришедшие хотя бы издали полюбоваться на конфетный праздник. Толпившиеся за оградой замка, громкими восторженными криками они приветствовали именитых гостей, чинно шествующих по направлению к замку.
Карамелька, бабушка Пастила, мама Шоколадка и папа Мармелад степенно шагали к входу, под звуки приветственного гимна.
Многочисленные гости стекались на бал со всего Конфетного Царства. Трюфель — богатый вельможа и банкир — галантно вел под ручку свою жёну — расфуфыренную Патоку. Причёска её состояла из взбитых сливок, зачёсанных вверх шикарным конусом. Шоколадный Батончик — придворный капельмейстер — важно вышагивал рядом с Барбариской — лучшей певицей конфетного хора, — свадьба с которой намечалась со дня на день. Ах, какое это было сладкоголосое сопрано! Была тут и публика поскромнее: Орехи в Шоколаде в блестящих мундирах — все настоящие герои, покрывшие себя славой на поле брани. Придворные кавалеры и дамы — Эклеры и Шарлотки.
Итак, бал начался! Грянула музыка, и гости пустились в пляс, скользя по гладкому полу, залитому лимонной глазурью.
Принц Корнишончик и Вадик-огурчик тоже были здесь! Они затесался между Орехами в Шоколаде, среди которых особенно не выделялись, поскольку были такие же зелёные и блестящие, как и их мундиры. Орехов было много, поэтому страже надоело облизывать каждого. Тем более, что сзади напирала толпа. Стража махнула рукой, и все Орехи в Шоколаде, а с ними и наши огурчики, высыпали в залу.
— Ах, какое унижение доставляет эта охрана! — говорила раздосадованная Сдоба, — пышная подрумяненная дама, — мне слизали почти всю сахарную пудру!
— Надо пожаловаться Конфетному принцу на такие порядки, — заявил важный Пломбир, утирая платочком блестящий бугорок на макушке, — пусть изменит правила доступа во дворец, иначе мы не станем принимать его приглашения.
— Вы же знаете, господа, — сказал бравый генерал Грильяж — начальник конфетной охраны, — это — необходимая мера безопасности. Думаю, никому из вас не понравится, если сюда проникнет какая-нибудь солёно-кислая дребедень, и испортит нам весь наш сладкий праздник!
Итак, бал был в самом разгаре, когда Корнишончик вдруг заметил Карамельку, которая скромно стояла, в окружении подружек-Ирисок.
— Позвольте пригласить вас на танец, — сказал Корнишончик, и закружил девочку под звуки вальса.
— Кто вы, загадочный герой? — спросила Карамелька.
— Я — э-э, — протянул Корнишончик, в суматохе событий, он не успел придумать себе достойного конфетного имени, — я — корнет. А моё настоящее имя пусть останется в тайне, если вы не возражаете.
— А я — Карамелька, дочь Мармелада. Мой отец служит у принца придворным поваром и начальником кондитерского производства. Ах, как вы прекрасно вальсируете! — воскликнула Карамелька и поцеловала Корнишончика прямо в солёную щёку!
— Что такое? — прошептала Карамелька в замешательстве, — соль? Вы — солёный?
— Тише, барышня, — шёпотом произнёс Корнишончик, — не выдавайте меня, прошу вас! Да, я — солёный огурец! И не понимаю, что же в этом плохого? Наоборот, я горжусь своим происхождением, ведь мой рецепт гораздо старше всех ваших способов приготовления сладостей вместе взятых.
Карамелька была озадачена. С одной стороны, Корнишончик ей очень понравился, и вкус его солёной щеки был необычен и даже приятен. Но, с другой стороны, — какой скандал! Солёный овощ на балу! Позор!
— Я не выдам вас, милый корнет, — пообещала Карамелька, — вы очень смелы и находчивы, раз не побоялись проникнуть сюда. Этим-то вы мне и нравитесь, только поберегите себя, когда будете выбираться из дворца и позаботьтесь, чтобы вас не разоблачили.
Глава 5
Перемирие
В это самое время в Солёном государстве царил необычайный переполох! Пропал наследный принц! С самого утра король Рассол разослал гонцов во все концы страны, с приказанием вернуть беглеца во дворец. Но принца нигде не удалось найти.
Тогда король Рассол собрал тайное заседание придворных советников и объявил о чрезвычайном происшествии.
— Из самых секретных источников мне стало известно, что наследный принц Корнишончик находится во враждебной нам стране Торталии! — заявил король Рассол, едва сдерживая слёзы горечи.
Генерал маринованной армии — граф Перец и отважный полководец маркиз Базилик спешным порядком собрали многочисленную рать и стройными рядами двинулись в сторону Торталии. Сам король Рассол пожелал возглавить поход, и, вооружившись фамильной саблей, бесстрашно повел армию на врага.
Бал во дворце короля Зефира был в самом разгаре, когда король Зефир вышел на середину залы и царственно поднял руку. Музыка тот час же смолкла, танцующие пары остановились и приготовились слушать важное заявление:
— Сегодня, — торжественно начал король, — на Рождественском балу, мой сын принц Бон-Бон намерен выбрать себе невесту из присутствующих здесь знатных молодых особ Конфетного королевства.
Принц Бон-Бон спустился в залу и стал обходить ряды придворных, оглядывая присутствующих на балу.
Взгляд его остановился на прекрасной фрейлине Монпансье.
— Вот моя невеста! — восторженно воскликнул принц, и вывел девушку за руку в центр залы.
— Прекрасный выбор, мой мальчик, — одобрил король, — фрейлина Монпансье — дочь именитого гражданина — барона Крем-Брюле — кавалера почётного ордена какао, согласна ли ты стать принцессой, отдав своё сахарное сердце принцу Бон-Бон?
— Да, ваше сладчайшее высочество, я согласна, — чуть слышно произнесла фрейлина Монпансье, опустив сладкие очи.
— Ах! — воскликнула пышная Сдоба и от избытка чувств упала в обморок.
Толпа отшатнулась, и, прилипая друг к другу сладкими боками, гости спрессовались вокруг, оставив посередине зала фрейлину Монпансье, принца Бон-Бон и короля Зефира.
— Прекрасно! Прекрасно! — вскричал король Зефир, — тогда готовься к свадьбе, которая состоится завтра ровно в три часа восемнадцать минут сорок восемь секунд по сахарным часам. А теперь прошу всех покинуть наш дворец, чтобы мы могли должным образом подготовиться к свадьбе.
Гости засуетились, пытаясь отлепиться друг от друга. Но это оказалось не так-то просто. Пышная Сдоба, едва придя в себя после обморока, с трудом поднялась и, не разбирая дороги, побрела к выходу.
— Позвольте вам помочь! — сказал вспотевший от напряжения Важный Пломбир и попытался было галантно подать ей руку, но никак не мог сдвинуться с места, потому что сразу пять подружек-Ирисок прилипли к нему со всех сторон.
Тогда на помощь пришли Орехи в Шоколаде. Они были в гладких мундирах из фольги, поэтому ни к кому не прилипли. Отважные армейцы аккуратно, по одной, освободили Ирисок. За это Ириски сладко расцеловали каждого офицера. Освободившись, Важный Пломбир подал руку Сдобе и повел её к выходу. За ними двинулись остальные гости. Вид их был печален. Банкир Трюфель, сопя и отдуваясь, нёс на руках обессиленную Патоку. Её причёска из взбитых сливок свешивалась вниз, и всё время путалась под ногами у супруга, мешая переставлять и без того коротенькие ножки.
Шоколадный Батончик, а за ним и Барабариска, залезли под самый дворцовый потолок. Там располагались музыканты. Все они побросали свои инструменты и свесились вниз, наблюдая за тем, что происходило в зале.
— Внимание! Вальс! — скомандовал Шоколадный Батончик и взмахнул своей дирижёрской палочкой.
Под нежные звуки конфетного вальса публика, ворча и охая, оправляя на себе праздничные обёртки, покидала залу дворца, так и не насладившись весельем.
В это время бравый генерал Грильяж заметил Вадика-огурчика, который стоял около сахарной колонны, наблюдая за тем, что происходит.
— Кто же это такой? — подумал генерал, — где-то я встречал этого мальчишку.
Он тихонечко подкрался к мальчику сзади и быстро лизнул его в шершавый затылок:
— Так я и знал! — в ярости вскричал генерал Грильяж, почувствовав соленый привкус во рту, — стража, ко мне! Вяжите разбойника! Ловите, ловите его, недотепы! Вон он! Сюда! Сюда!
Внезапно дверь дворца отворилась и нескончаемые полки маринованной армии во главе с королем Рассолом, ринулись в залу. Испуганные гости с криками: помогите! спасите! заметались по скользкому полу, сахарная стража позорно разбежалась и попряталась за колоннами, и только отважные Орехи в Шоколаде встали на защиту, образовав плотный заслон от нападения.
— Подайте сюда наследного принца! — взревел король Рассол, устрашающе размахивая саблей,- не то я немедленно изрублю ваши сладости на мелкие кусочки!
— Здесь нет никакого другого наследного принца, кроме принца Бон-Бон, — заявил король Зефир, пробираясь в первые ряды.
— На что годится ваш слащавый Бон-Бон? — рассмеялся король Рассол, — разве же это принц? В нем даже нет ни крупицы соли, ни грамма терпкой приправы, от которой крепчает дух и прибавляется вкус!
— Стойте! Стойте! — прокричал Вадик-огурчик, бесстрашно протискиваясь вперед, — выслушайте меня, и вашей многолетней вражде придет конец!
— Сынок! — прокричал король Рассол, — ты жив!
— Я жив, и намерен сделать важное заявление!
— Ну-ну, послушаем, на что способны маринованные мозги вашего принца, — с сомнением произнес король Зефир, оглядывая Вадика с ног до головы, — похоже, что в его соленой голове нет ни одной вкусной мысли.
— А вот послушайте, — сказал Вадик, и все присутствующие затаили дыхание, а с ними и принц Корнишончик, который вместе с Карамелькой спрятался под сводами дворца среди музыкантов. — Моя бабу… нет-нет, не то… в библиотеке нашего замка я нашел старую кулинарную книгу, где прочитал о тайне приготовления пищи. Секрет состоял в том, что в любой маринад и рассол нужно обязательно добавить немного сахара, чтобы овощи были крепкие и не портились со временем. А в сладкое тесто для пирога или в крем для торта, следует положить щепотку соли. Тогда торт получится замечательный, а пирог не зачерствеет несколько дней! Бабушка всегда так делает! Сам видел! — с гордостью добавил Вадик-огурчик.
— Какая еще бабушка? — настороженно спросил король Рассол.
— Бабушка? Ах, да, бабушка! Ну, бабулечка, старенькая такая… — запутался Вадик, — ну, повариха на кухне. Про нее в книжке было.
— И что же из этого следует? — спросил король Зефир.
— А то, что вам немедленно следует объявить перемирие, потому что друг без друга вы погибните от плесени, станете пресными, черствыми и невкусными, — ответил Вадик.
— Ну, что ж, я согласен, — примирительно заявил король Рассол.
— Я, пожалуй, тоже согласен объявить перемирие и положить конец нашей вражде. Ваш соленый принц не такой уж глупец, как оказалось, — признался король Зефир.
Короли пожали друг другу руки под всеобщее одобрение окружающий.
В этот самый момент вся зала вдруг осветилась яркой вспышкой света, послышался грохот и звон разбитого стекла… потом все погрузилось во мрак и исчезло.
Глава 6
Рождественское чудо
— Боже мой! Что творится на столе? — бабушка вошла на кухню и всплеснула руками.
Она кинулась закрывать окно над кухонным столом, которое открылось от внезапного порыва ветра.
Большая банка с огурцами разбилась, и весь маринад разлился. Сгущенка опрокинулась, и ее содержимое растеклось по столу сладкой молочной рекой. На кухонном столе, где бабушка готовила угощение к Рождеству, все перепуталось и перемешалось: перец смешался с сахаром, пучок петрушки упал в сладкий сироп, шоколадные конфеты плавали в маринаде вместе с помидорами и огурцами. А самое главное — торт, великолепный трехъярусный торт, приготовленный к празднику, был засыпан солью, смят и размазан сбоку. А сверху на шоколадной башенке вместо аппетитной клубнички торчал соленый огурец.
— Вадик! — вскрикнула бабушка, — что же это такое? Звони скорее маме и папе, пусть они приедут пораньше и помогут мне приготовить праздничный стол! Идите с дедушкой сюда, надо все убрать на кухне. Как же я не уследила и не закрыла окно покрепче! Надо же такому случиться! Ах, какое несчастье!
— Да, разве же это несчастье? — промурлыкала кошка Конфетка.
Только никто ее не расслышал. Вадик звонил маме. Бабушка пошла за тряпкой и мусорными пакетами, дедушка, отложив газету, спешил на кухню на помощь бабушке. Мама и папа уже садились в машину, а водитель другой машины, той, которая должна была выехать с другого конца города, только заводил мотор, что-то весело напевая себе под нос. Через полчаса он притормозил перед светофором на скользкой дороге, и его машину развернуло на встречную полосу, по которой мама и папа Вадика проехали ровно минуту назад.
— Хорошо, что не было встречных машин, не то несчастья не миновать, — подумал водитель, — это просто чудо! Это просто потому, что сегодня Рождество! — вспомнил водитель, и аккуратно поехал дальше.
БЛУК-БЛУК
(Рождественская сказка)
Стоит в нашем лесу избушка.
И живет в этой избушке вот кто:
Как думаешь, кто это такой? Может, кот? И хвост у него — вон какой пушистый. И ушки, как у кота. А только никакой это не кот. Когтей-то нет? Нет. И усов тоже нет. А какой кот без усов и когтей? Никакой. Звали его Блук-блук. Ну, конечно, никто его так не называл, потому что Блук-блук ни с кем не разговаривал. И даже если самый-самый добрый Зайчонок или Ежик позовут его:
— Эй, пушистый пушистик! — а потому что Блук-блук и вправду пушистый был, — иди с нами играть!
Блук-блук даже не повернется к зверушкам. А в избушку свою скорее зайдёт, дверь захлопнет и занавески задёрнет. Вот, какой был нелюдимый, точнее незверимый. Один раз зверята позвали Блук-блука, потом еще раз. Да все напрасно, не идет к ним Блук-блук и даже разговаривать не хочет. Ну, тогда лесные ребятишки перестали его звать, обиделись. Ну, да ладно. Так и жили себе. Зверюшки на лужайке играют в чехарду, в салочки, в прятки, а Блук-блук в избушке сидит. Иногда только в окошко взглянет, все высматривает кого-то. А рано-рано утром, когда все лесные дети еще спят, из избушки выходит и в лес идёт. Ищет чего-то.
Наступила Зима-зимушка. Укрыла она весь лес белыми платками пуховыми, из снежных нитей сотканными.
С каждым днём все больше и больше Зима-зимушка своей снежной метлой метёт. Метели крутит, стужи подбавляет, все выше и белее платки зимние становятся. А Блук-блук холодов не боится. Шуба у него тёплая, шёрстка к зиме еще длиннее отросла. Чуть утречко засинеет, он тут же из избушки — и в лес. Нароет палок из-под снега, в избушку натащит, сидит себе у теплой печки и палки грызёт. Хорошо!
Нашёл однажды Блук-блук палку в лесу необыкновенную. Принес в избушку и давай рассматривать. А палочка и впрямь замечательная: ровная, длинная, вся узорами да каменьями усыпана, а на конце у нее ленты разноцветные переливаются.
— Вот это палочка, так палочка! — восторгается Блук-блук. — Вкусная, наверное.
Взял и отгрыз от палки кусочек. И вдруг молния как засверкает, гром как загрохочет, искры как посыпятся! Испугался Блук-блук, палку бросил, и — бежать из избушки. Долго-долго катился Блук-блук по сугробам, пока совсем из сил не выбился.
Отдышался Блук-блук, огляделся по сторонам и видит: сидит на пеньке старенький дедушка. Борода и усы у него белые-пребелые, шапка на нём синяя и шуба синяя. Валенки на старике белые, высокие, синим мехом оторочены. Сидит дед, голову повесил, пригорюнился. Рядом с ним мешок лежит огромный, большим узлом перевязанный. А вокруг лесные зверушки стоят: зайчата, бельчата, лисята. Окружили старичка и плачут, слезы льют.
Дедушка голову поднял и говорит:
— Эх, ребятишки, мои милые! Простите вы меня — старика. Не сберёг я волшебства своего чудесного. Видно, придётся мне пропустить Рождество и назад возвращаться. Не будет вам веселья, не будет радости, и подарков не видать вам до следующей Зимы-зимушки.
Тут зверушки пуще прежнего заплакали, а самый маленький Зайчонок подошел к дедушке поближе и сказал:
— Дедушка Мороз, а, Дедушка Мороз, давай мы твой мешок развяжем и подарки возьмём?
— Эх, кабы так это просто было, — говорит Дедушка Мороз, потому что это он и был, — я бы уж с радостью вам все подарки раздал. А Зиме-зимушке бы пригрозил, чтобы знала своё время. Только не развязать мешка без посоха моего волшебного. И Зима-зимушка без посоха моего чудесного не послушается, разгуляется, да так и будет морозить, да студить до следующего года. И Весна испугается, и Лето не придёт. Вот, горе-то какое! — опечалился старик. — А посох свой я потерял, пока к вам через снега пробирался.
А Блук-блук, как про посох услышал, сразу догадался, что это за волшебную палку он нашёл.
— Так-так, — думает Блук-блук, — надо Лето выручать. А то — зима, да зима. Что это за радость? Зимой и палочек-то хороших не найдёшь — всё бело вокруг. Ни папы, ни мамы зимой нет, и ребятишек тоже нет. Надо, чтобы Лето было, тогда меня все любить будут.
И покатился Блук-блук по белому снежку обратно в избушку. А Зима-зимушка не на шутку расходилась. Студеным бураном Блук-блука с ног сбивает, колючим снегом дорогу заметает. Еле-еле он к избушке пробился. Схватил посох волшебный и назад побежал. Прибегает на полянку, а на ней и нет никого. Ни Деда Мороза, ни зверушек. Никого. Только сугробы вокруг огромные намело.
— Эй, ты, Зима-зимушка! — закричал Блук-блук, — что это ты наделала? А ну, быстро Деда Мороза откапывай! — и посохом как стукнет.
И вдруг из посоха волшебного радуга в небо поднялась, солнышко выкатилось, сугробы в миг и растаяли. И впрямь Лето настало. Травка зазеленела, на деревьях листочки распустились, и пчелки полетели мед собирать.
А из-под снега старичок со зверятами показались. Удивился Блук-блук такому чуду, а Дед Мороз увидел свой посох и обрадовался:
— Вот, спасибо тебе, зверёк пушистый, что мой посох принес. Расскажи-ка нам, где же ты его нашёл?
— Где нашёл? Где нашёл? — передразнил дедушку Блук-блук, — что нашёл, то — моё! Не надо было терять личные вещи. Я теперь и сам Лето делать умею, так что отправляйся-ка ты, дед, восвояси. Лето тут у нас. Чего явился раньше времени?
Рассердился Дед Мороз:
— Да, как ты смеешь, зверь неразумный, мне, самому Морозу, перечить? Отдавай посох тотчас! А не то, как заморожу, да как застужу! Будешь знать, как мою работу портить — Лето с Зимой путать!
— Ой, ой! — говорит Блук-блук, — а я тебя не боюсь. Вот возьму и съем твою палку. И не будет у вас никакой Зимы-зимушки, а только Лето.
Разгневался Дед Мороз не на шутку, распрямился во весь свой могучий рост, брови белые сдвинул. Закрутился старик на месте, рукавицами хлопнул, валенками притопнул, так, что посох вылетел из Блук-блуковых лап и прямо перед дедом в землю воткнулся. Солнышко летнее спряталось, радуга в небе растворилась и опять Зима-зимушка свои метели закружила, завьюжила. А Блук-блук вдруг заледенел весь, снегом его вмиг облепило, ни лапой, ни хвостом двинуть не может, только глазами из стороны в сторону водит.
— Ладно, — говорит Дед Мороз, — постой-ка пока тут замороженный, да подумай хорошенько. А если кто-то за тебя попросит, так и разморожу.
Услышали это зверюшки, но ни один не захотел Блук-блука спасать:
— Он с нами разговаривать не хотел, даже не здоровался, вот пусть и стоит теперь наказанный, нам его и не жалко.
— Ну, что ж, будь по-вашему, — говорит Дед Мороз. — А не пора ли нам праздник начать веселый? Рождество вот-вот наступит, а у нас и подарков-то нет. Непорядок. А ну-ка, Зима-зимушка, доставь мне мешок мой волшебный!
Вихри налетели, метели завыли, ветра закружили, и возник рядом с Дедом Морозом мешок громадный, узлом сверху завязанный.
Как хлопнул Дед Мороз посохом своим волшебным по мешку, так он и развязался. А оттуда елочка выпрыгнула, вся гирляндами, хлопушками, конфетами да пряниками увешанная. Покружилась елочка, полетала над восхищенными зверушками и прямо перед ними встала как вкопанная.
Под ёлочкой подарков видимо-невидимо! Побежали зверюшки за подарками. А Блук-блук-то стоит замороженный, только из глаз у него слезы текут от обиды, да ледяными бусинами в снег падают. Зверюшки подаркам радуются! Кому машинку заводную Дедушка Мороз припас, кому кукла чудесная досталась, а кому и книжка с картинками волшебными. Только один маленький Зайчишка за подарками не идёт. Стоит около Блук-блука замороженного и плачет.
— Прости, ты, Дедушка Мороз, пушистика пушистого, — тихо-тихо Зайчишка говорит.
Как только он это промолвил, тут же к нему со всех сторон зверюшки прибежали. А за ними и Дед Мороз пришёл. Поглядел-поглядел, да и разморозил Блук-блука.
— Прости меня, Дедушка Мороз! — сказал Блук-блук. — Я больше никогда не буду тебе грубить и зверюшек обижать тоже не буду.
— Ну, ладно, прощаю, — говорит Дед Мороз. — В Рождество всех-всех прощать надо! Проси теперь подарок, пришло время.
А Зима-зимушка тихо-тихо снег стала сыпать — такой волшебный, блестящий. Искорки переливаются, светятся. Блук-блук подумал и говорит:
— Больше всего на свете я, конечно, палки люблю грызть. Только какой же это подарок? Я и сам себе могу какую хочешь палку в лесу найти.
— Палки грызть коту негоже, — Дедушка Мороз говорит.
Коснулся он Блук-блука своим посохом волшебным, и тут же у него усы и когти выросли.
И вспомнил Блук-блук, что был он когда-то котом. Были у него хозяева — папа, мама и дети. И кормили они кота сметанкой, и ласкали его, и мышек он ловил. И вот однажды ушёл Блук-блук в лес поглядеть, что там и как. Слышит, зовут его хозяева на все голоса. А он под кустиком развалился, нюхает себе ароматы лесные, мечтает и ухом не ведет. «А, — думает, — покричат да перестанут. И чего орать-то? Тут же я». Повернулся на другой бок да и задремал. А когда вернулся — батюшки, избушка-то пустая! Куда все подевались — неизвестно. И сметанки не оставили. И мышки пропали, как только похолодало. Вот и отпали у Блук-блука со временем усы и когти за ненадобностью. Усы-то коту зачем, думаешь? Облизывать их после сметанки — вот зачем. А если сметанки нет, то и усы, получается, ни к чему. И когти не нужны, раз ловить некого. И ждал Блук-блук папу, маму и детишек каждый день. Все в окошко выглядывал. И научился Блук-блук зверушек обижать. И палки выучился грызть. Что же делать оставалось.
— Смотрите, смотрите! — закричал вдруг маленький Зайчишка и лапками наверх указал.
Все зверюшки мордочки подняли и Блук-блук поднял. А в небе огромная звезда появилась, закачалась над зверюшками. И такой от нее свет изошёл, такое тепло разлилось, что весь лесной народец замер в восхищении. И Блук-блук замер и на звезду стал смотреть не отрываясь.
— Вот бы хозяева мои вернулись, — думает Блук-блук.
И не успел он это подумать, как смотрит, папа, мама и детишки к нему по снежной тропинке идут. Увидели кота, обрадовались, смеются, с рук на руки передают:
— Где же ты осенью пропадал? — говорят, — искали мы тебя, да так и не нашли. Думали, пропал ты в лесу. Ну, — говорят, — пойдем в избушку Рождество встречать. А завтра мы тебя с собой заберем. Только ты не теряйся больше.
А Дедушка Мороз за ёлкой спрятался, рукавицы потирает, да в усы посмеивается. И зверюшки вокруг него за лапки взялись и стали плясать.
С тех пор Блук-блук далеко от дома не отлучался. А если и зайдет в лес, то ухо навострит, прислушивается, не зовут ли его люди? Как услышит имя свое, так и бежит со всех ног домой. А то еще уедут без него, придется одному в лесу без сметанки пропадать.
СКАЗКИ ДЕДУШКИ КЛАВИРА
Предисловие.
Волшебный Клавир.
— Бабушка, расскажи мне сказку про ноты, — попросил Сережа.
— Я не знаю ни одной сказки про ноты, — огорчилась бабушка, — про Царевну Лягушку и про Бабу Ягу знаю, а вот про ноты — нет.
— Ты же мне говорила, что училась в музыкальной школе, когда была маленькой девочкой, — настаивал Сережа, — а маленьким детям всегда рассказывают сказки.
— О, это было так давно, что я почти ничего и не помню, — вздохнула бабушка. — Хотя, постой, постой! У меня есть старый клавир, по которому я училась музыке. Кажется, это непростой клавир, а волшебный! Вон он, мой старый Дедушка Клавир. Возьми его, да попроси хорошенько, он и расскажет тебе сказку про ноты, — добавила бабушка и улыбнулась.
Сережа взял старую книгу и положил ее на тумбочку рядом со своей кроватью.
— Расскажи, пожалуйста, мне сказку про ноты, Дедушка Клавир, — прошептал Сережа, когда бабушка вышла из комнаты.
— Эх-хе-хех, — прошелестел страницами Дедушка Клавир, — давненько я не рассказывал сказок.
Сережа совсем ни чуточки не удивился, ведь это был не простой, а волшебный клавир. Мальчик устроился поудобнее на своей кровати и приготовился слушать.
Сказка первая.
Сказка о Министре Сольфеджио и о его Нотном Городе. (Нотный стан. Скрипичный ключ.)
— В прекрасной и волшебной стране под название Музыка, жил да был грозный и строгий Министр по имени Сольфеджио. Каждый день он приходил в Нотный Город и проверял все ли в порядке, все ли ноты на месте и нет ли среди них фальшивых воришек и других нарушителей закона. Он чинно ходил по ровным улицам, а всего этих улиц в Нотном Городе было пять, и они были ровные-преровные, как линейки в нотный тетрадке. В самом начале Нотного Города красовался дом самого Министра. Дом был необычный, с изогнутыми стенами в форме спирали, увенчанной сверху изящной петелькой. На петельке-балкончике Министр Сольфеджио иногда важно пил чай, следя за порядком и соблюдением музыкальных правил. Дом Министра стоял на тонкой ножке в виде крючка, но никогда не падал, потому что именно с него начинался Нотный Город, который иначе называли Нотный Стан. Строили дом для Министра очень аккуратно и ровно. Сначала ставили точку на второй улице и начинали закручивать спиральку, пошире и покруглее, чтобы Министру было не так узко, потом вытягивали петельку вверх и снизу заканчивали крючочком. Получалось очень красиво, и Министр с удовольствием шел в дом работать. Конечно, как и все Министры, Министр Сольфеджио был несказанно богат, домов у него было несметное количество, на всех на свете нотных станах. И дома-то у Министра были разные. Тот, что в виде спиральки, назывался Скрипичный Ключ. Еще у Министра был дом в виде скобочки с двумя точечками сбоку. Такой дом назывался Басовый Ключ. Другие дома в виде палочки и закорючки назывались: Сопрановый, Меццо-сопрановый, Альтовый, Теноровый, и Баритоновый.
— А я умею писать скрипичный ключ, — похвалился Сережа, — только я не знал, что в нем Министр Сольфеджио живет.
— Где же ему еще жить, по-твоему? — возмущенно зашелестел страницами Дедушка Клавир.
— А другие дома ему зачем? — спросил Сережа.
— У Министра Сольфеджио много подданных, одни поют басом, другие звенят, как колокольчики. Вот, чтобы удобнее было разместить подданных в Нотном Городе, и нужны разные ключи-дома. Иначе жителям не хватит места на улицах города, то есть на линеечках. — Пояснил Дедушка Клавир, — но об этом — другая сказка. Слушай.
Сказка вторая.
Сказка о том, как Министр Сольфеджио научил ноты петь Гамму До Мажор. (Какофония. Тон и полутон. Звукоряд от ноты До. Диатоническая Гамма от ноты До. Ступени.)
Однажды Министр вышел на петельку-балкончик полюбоваться на Нотный Город и увидел, что все жители собрались у подножия его дома — Скрипичного Ключа, и в волнении что-то горячо обсуждают.
— Что случилось в моем городе? — грозно спросил Министр, — почему я не слышу пения нот, и почему в городе творится такой беспорядок?
Надо сказать, что когда ноты вдруг начинали петь все сразу, получался ужасный шум, от которого у Министра начинала болеть голова. Такой шум Министр называл какофонией и очень сердился, когда жители Нотного Города галдели одновременно.
— Перестаньте шуметь и объясните толком, что здесь происходит? — Министр спустился с балкончика и строго оглядел горожан.
— Мы перепутались и потерялись! — Запела одна из горожанок звонким голосом, — каждая из нас хочет жить в своем домике и иметь собственное имя.
У Министра Сольфеджио был абсолютный слух, поэтому он сразу же узнал голос ноты Ля.
— Ну, что ж, нота Ля, с тебя и начнем, — сказал Министр и повел ноту Ля в ее домик между второй и третьей улицей-линейкой, — вот твой домик. А за то, что ты такая бойкая, я поручаю тебе очень важное и ответственное задание: по твоему голосу музыканты будут настраивать инструменты, чтобы целый оркестр звучал красиво и слаженно.
— На третьей улице будет жить твоя сестра — нота Си, — продолжал Министр, — дом ноты Си будет в шаге от дома ноты Ля. Такой шаг мы назовем тон.
Дальше Министр вывел ноту Соль и поселил ее на второй улице, на шаг ниже домика ноты Ля. Между домиком ноты Ля и ноты Соль получился тон. Еще ниже на тон от дома ноты Соль Министр поместил ноту Фа и определил ей место между первой и второй линейкой.
— А теперь — внимание, — строго сказал Министр, — домик ноты Ми будет всего в полушаге от домика ноты Фа, совсем близко. Такой полушаг назовем полутон. Нота Ми будет жить на первой линейке-улице, а на тон ниже, под первой линейкой, будет домик ноты Ре.
— Ой, а мне не хватило линейки! — горько запела нота До, — где же будет мой домик?
— Ничего, нота До, мы построим тебе дополнительную линейку, под первой, там и будет твой домик, — важно заявил Министр Сольфеджио.
— Какой замечательный у меня домик получился, — пропела нота До, — на тон ниже домика ноты Ре.
Министр оглядел стройный ряд нот и сказал:
— Теперь у каждой ноты есть и свой домик, и свое имя. Вот и получился у нас звукоряд от ноты До. Наш звукоряд называется Гамма от ноты До. Ну-ка, ноты, спойте Гамму!
Ноты запели Гамму от ноты До до ноты Си и остановились в нерешительности. Тогда Министр построил еще один домик между третьей и четвертой линейкой, в полутоне от домика ноты Си, и назвал его домиком ноты До.
— А я песенку знаю смешную про ноты, — улыбнулся Сережа, — До, Ре, Ми, Фа, Соль, Ля, Си! Кошка села на такси, а котята прицепились и бесплатно прокатились! — пропел он. — Я когда маленький был, быстро-быстро ноты выучил с этой песенкой.
— Веселая песенка, — улыбнулся Дедушка Клавир, — ну-ка, теперь скажи быстро в обратном порядке.
— Пожалуйста! Си, Ля, Соль, Фа, Ми, Ре, До — ноты знаю от и до! — выпалил Сережа, — ой, Дедушка Клавир, у меня прямо стихи получились сами! Ну, рассказывай дальше! Что было потом в Нотном Городе?
— А потом было вот что, — продолжил свои сказки Дедушка Клавир.
— Мы пропели Гамму от ноты До до ноты До, — сказал Министр Сольфеджио, — такая Гамма называется Диатонической. Каждая нота имеет свой домик и название, и раз мы начли с ноты До, то нота До и будет первой ступенью, а за ней все ноты по-порядку. Нота Ре — вторая ступень, Ми — третья и так до ноты Си. А потом опять Гамма повторяется. — Закончил Министр Сольфеджио.
— А можно я буду первой ступенью? — тихонько пропела нота Фа.
— Можно, конечно, можно! — Вскричал Министр, — каждая из нот может быть первой. Только нужно строго соблюдать расстояния между домиками так, чтобы между третьей и четвертой ступенью был полутон, и между седьмой и первой ступенью тоже. Тогда получится правильно.
— Я понял, — обрадовался Сережа, — это же очень просто, взять и пропеть диатоническую гамму от ноты Фа! Фа, Соль, Ля, Си, — радостно начал он, — ой, что-то не то получается! Между нотой Ля и Си должен быть полутон, а у нас выходит тон, — огорчился мальчик. Как же тут быть?
— Не торопись, а вот послушай другую сказочку, — сказал Дедушка Клавир.
Сказка третья.
Сказка о том, как поспорили мамаша До и тетушка Ре. (Знаки альтерации — бекар, бемоль, диез).
В прекрасной стране под волшебным названием Музыка, жила-была женщина по имени До. Было у женщины три сына: Бемоль, Бекар и Диез. Бемоль и Диез были непоседы и шалуны. Бемоль тащил маму за левую руку и всегда отставал на полшага. Диез, наоборот, тащил маму До за правую руку и на полшага бежал впереди. Только Бекар был послушным ребенком. Он всегда шагал с мамой в ногу и был точной ее копией. Бемоль любил пожаловаться и поплакать. Когда мама До пела свою ноту, Бемоль отзывался на полтона ниже. От этого получала грустная и жалобная мелодия, такая, что все в музыкальной стране утирали слезы от жалости и умиления. Диез же отзывался на зов матери весело и звучно, на полтона выше. Мелодия с Диезом радовала жителей музыкальной страны, и всем становилось весело. Когда тетушка До уставала от Бемоля и Диеза, она просила своего сына Бекара поиграть с братьями. И так как Бекар был таким же, как его мать, да к тому же и самым послушным ребенком, он просто пел вместо мамы. Он так хорошо помнил мамину ноту, что ни разу не сбился, и все те, кто слышал, как Бекар поет со своими братьями, думали, что это голос самой мамаши До.
Однажды к мамаше До пришла ее младшая сестра, которая жила по соседству.
— Здравствуй, До! — Пропела она.
— Ах, как я рада тебя видеть, милая сестрица Ре! — Пропела мамаша До.
— Вой-ди, — пропела мамаша До, — вой — ди, — пригласил тетушку Диез.
Тетушка Ре остановилась в недоумении, так голос Диеза, сына мамаши До, был похож на голос ее собственного сына Бемоля. Мама До тоже очень удивилась и предложила позвать Бемоля — сына тетушки Ре. Тетушка Ре запела свою ноту и ее сын Бемоль отозвался. Действительно, его голос был в точности похож на голос Диеза, сына мамы До.
Сначала сестры До и Ре поссорились. Мамаша До со слезами доказывала, что ее любимый сын Диез поет лучше Бемоля — сына тетушки Ре. А тетушка Ре никак не могла с этим согласиться и все звала своего Бемоля, пока от их унылой песни у жителей музыкально страны не случился нервный припадок.
— Как же мы будем отличать наших детей, если у них так похожи голоса? — сокрушались обе сестры.
— Нам никак не разобраться в этом вопросе самостоятельно, — пропела мама До.
— Придется нам идти к Королеве Гамме и просить ее разрешить наш спор, — предложила тетушка Ре.
Королева Гамма очень внимательно выслушала сначала мамашу До, а потом и тетушку Ре.
— Нет ничего проще! — воскликнула она. — Нужно, чтобы каждый ребенок имел свое собственное имя. Не беда, если голоса их так похожи. Пусть сын мамаши До зовется До Диез, а ребенка тетушки Ре называйте Ре Бемоль.
— Спасибо тебе, Королева Гамма! — пропели сестры и с веселыми песнями отправились домой.
— Ах, вот тут в чем дело! — догадался Сережа, — теперь я с помощью знаков альтерации смогу пропеть диатоническую гамму от ноты Фа. Вот послушай, Дедушка Клавир: Фа, Соль, Ля, Си Бемоль, До, Ре, Ми, Фа! Получилось!
— Молодец, Сережа! — похвалил Дедушка Клавир, — ты хороший ученик.
Сказка четвертая.
Сказка о том, как мамашу До назначили главной нотой. (Тоника. Хроматическая гамма.)
На следующий день у дворца Королевы Гаммы собрались и другие жители музыкальной страны. Встревоженные мамы — ноты Ми, Фа, Соль, Ля и Си требовали разобраться с именами для их детей, которые все, как один, назывались Бемолями, Диезами и Бекарами.
— Что нам делать, Королева Гамма? Мы совсем запутались с нашими ребятишками! — пропела бойкая нота Ля, — все наши Диезы и Бемоли так похожи на соседских детей!
Тогда Королева Гамма издала Королевский Указ, где для каждого ребенка имелось свое место и имя так, чтобы никто не смог спутать голоса нот-соседок. А чтобы совсем было просто, Королева Гамма позвала на помощь свою дочь — Принцессу Тональность. Принцесса имела волшебный дар угодить всем жителям музыкальной страны и всегда ходила с пажами — Мажором и Минором.
— Давайте споем гимн Королеве Гамме, — предложила Принцесса притихшим нотам, — повелеваю первой нотой быть мамаше До.
— До, — пропела мамаша До.
— До Диез, — с гордостью пропел свое новое имя ее сын.
— Ре, — подала голос тетушка Ре.
— Ре Диез — продолжил сын тетушки Ре.
— Ми, — прозвучал голос ноты Ми.
— Ми Диез, — поторопился спеть сын ноты Ми.
— Что такое! — зашикали со всех сторон возмущенные ноты, — у нас сейчас лопнут уши от такой фальши!
— Как это так? — запела нота Фа, — здесь мое место!
— Правильно, твое, а Ми Диез в тональности До Мажор молчит, — спокойно объяснила Принцесса Тональность, — пойте дальше.
Ноты запели одна за другой: Фа Диез, потом Соль, Соль Диез, Ля, Ля Диез и Си.
Только было Си Диез открыл рот, как мамаша До спела:
— До!
— Вот теперь все правильно, — удовлетворенно сказала Принцесса, — а теперь, внимание, споем в обратном порядке. Бемоли, приготовьтесь и будьте начеку.
Ноты стали петь гимн Королеве Гамме вниз по ступенькам, и вот, что у них получилось. Первой пропела мамаша До, затем Си, Си Бемоль подхватил, дальше запели ноты Ля, Ля Бемоль, Соль, Соль Бемоль, Фа, Ми, Ми Бемоль и весь гимн звучно завершила мамаша До.
— Очень хорошо! — похвалила Принцесса Тональность и ее верные пажи Минор и Мажор закивали в знак согласия, — и, знаете, что у вас получилось? Вы пропели сложный гимн, который называется Хроматическая Гамма. То-то Королева Гамма обрадуется, когда услышит хвалебный гимн в ее честь, который вы непременно исполните на балу. А самую первую ноту в гимне, повелеваю отныне называть Тоникой.
Мамаша До раскраснелась от удовольствия, до того ей было приятно называться первой нотой в гимне, да к тому же получить новое имя.
— Ну, спасибо тебе, Принцесса Тональность! — запели ноты, — Теперь-то мы никогда не перепутаем голоса наших детишек. Главное, нужно внимательно слушать и помнить, какую ноту назначили Тоникой.
Первая оценка.
— Ах, как интересно! — воскликнул Сережа, внимательно дослушав сказки до конца, — а что же было дальше?
Волшебный Дедушка Клавир перевернул последнюю страницу и тихо сказал:
— А дальше было много интересного, только я сегодня устал, да и тебе пора спать.
Утром бабушка повела Сережу в музыкальную школу. Первым уроком было Сольфеджио. Дети учились писать скрипичный ключ и звукоряд. Сережа первый справился с заданием.
— Кто тебя научил так красиво и правильно писать ноты? — спросил учитель.
— Да, так, один знакомый дедушка, он рассказывал мне сказки про ноты, — сказал Сережа.
— Ну, что ж, — улыбнулся учитель, — давай свой дневник и порадуй дедушку своей первой пятеркой.